Загадочный этюд
1 апреля 1906 года не стало осетинского поэта, художника, общественного деятеля, основоположника осетинской художественной литературы Коста Левановича Хетагурова.
В Музее-усадьбе В.И. Смирнова располагается мемориал поэта: две небольшие комнаты с чуланом. В комнате-мастерской доподлинно воссоздана обстановка времен, когда Коста гостил в семье своего учителя и друга Василия Ивановича Смирнова: палитра художника, кисти, краски, флаконы с растворителем, маслёнка... Хетагуров зарабатывал на жизнь тем, что выполнял заказы по церковной и декоративной живописи, писал портреты знакомых.
Мастерская Коста в музее-усадьбе В.И. Смирнова
Над столом – небольшой этюд Хетагурова маслом с изображением высоких волн, разбивающихся о скалы.
К.Л. Хетагуров. Терек. Холст, масло. Конец XIX в.
Коста подарил этюд своей ставропольской знакомой Агриппине Иосифовне Михайловской, в которую был влюблён. Женщина эта была мягкой по характеру и очень привлекательной внешности: стройная, среднего роста, с большими серыми глазами и нежным румянцем на щеках. Появление ее в ставропольском обществе не оставалось незамеченным.
О своих чувствах к Агриппине Коста написал шутливое признание:
Стали жарки ночи,
Стали дни коро́тки –
Всё глядел бы в очи
Грунюшки-красотки…
А затем и серьёзное:
Годы канут
в вечность,
Реки превратятся
в лед,
Ум устанет,
мысль иссякнет,
Но любовь,
поверь поэту,
Ярким пламенем
в веках живет.
Груня была молодой вдовой, жила с сыном у своих родителей, и ей не позволялось общаться с неженатым мужчиной. Поэтому встречи с Коста происходили только на публике: в доме отца – купца II гильдии Иосифа Степановича Третьякова, у Смирновых, на дружеских пикниках за городом. Агриппина замуж за Коста не вышла, но подарок сохранила.
В 1979 году этюд передала в дар музею потомок Третьяковых Елена Ивановна Прокопенко, жительница ст. Воровсколесской Курсавского р-на Ставропольского края. Картину приняла старший научный сотрудник музея Татьяна Фёдоровна Головкова с названием, записанным со слов дарительницы. Этюд сразу же стал «опорным экспонатом» музейной экспозиции.
В 2009 году, к 150-летнему юбилею Коста Хетагурова, вышла статья искусствоведа Л.В. Бязровой, посвященная этюду «Терек». Людмила Владимировна ставит под сомнение, что на работе изображена Осетия.
«Небольшой этюд маслом размерами 23,5*15,5 хранится в музее под названием «Терек», хотя название это неверное. Изображено, конечно, море, о чем говорят чайки, летящие к берегу на фоне огромной и темной скалы. Но пейзаж носит не натурный, а собирательный, фантазийный характер. Этюд, изображающий морской прибой, был написан Коста, скорее всего, в период Херсонской ссылки. Мотив бурного моря мог возникнуть под впечатлением пребывания Коста в Очакове, где художник жил два летних месяца. Поселился он на территории военной крепости и военных лагерей, и поэтому, с его слов, работать на натуре не решался. В художественном музее им. Махарбека Туганова хранится картина художника второй половины XIX века Руфина Гавриловича Судковского «Прибой близ Очакова».
Р. Судковский. Прибой у Очакова. Северо-Осетинский республиканский художественный музей, Владикавказ
Этот пейзаж дает представление о характере скалистого берега недалеко от того места, где жил Коста... В этюде Коста – преувеличенно огромные скалы, напоминающие отвесную стену ущелья. Лишь стая чаек и уходящий в туман горизонт справа, тронутый золотистым цветом заката, убеждают нас в том, что это морской мотив. Возможно, фантазия художника соединила образы двух стихий: речной поток в узком, отвесном ущелье и морской прибой у скалистого берега. А плохо представлявшая себе разницу между этими стихиями хозяйка пейзажа, сохранила в памяти лишь название реки, связанной с родиной автора».
Однако очевидные факты из биографии Хетагурова говорят о том, что пейзаж никак не может быть очаковским. Во-первых, общение Груни с Коста происходило в Ставрополе в самом начале 1890-х годов, то есть задолго до Херсонской ссылки, к которой поэта приговорили лишь в 1899 году. В середине 1890-х Хетагуров уже был влюблен в Анну Цаликову, что подтверждает их общение, активная переписка, посвященные ей стихи и портрет.
К.Л. Хетагуров. Портрет Анны Цаликовой. 1897 г. Мемориальный дом-музей К.Л. Хетагурова. Владикавказ
Из ссылки Коста, и до того имевший проблемы со здоровьем, вернулся в декабре 1900 года уже сильно больным человеком.
А.В. Джанаев (1919 – 1989). Коста в Херсонской ссылке
Но даже если предположить желание Коста заниматься живописью в ссылке, то сохранились его письма оттуда к А. Цаликовой, где он сожалеет, что не имеет при себе красок. А его бедственное материальное положение не позволяло их купить.
Так что же изображено на этом загадочном этюде?
В Осетии есть место, очень похожее на изображенное на картине. Это знаменитое Дарьяльское ущелье, которое очень часто писалось художниками, в том числе Р. Судковским и другими выдающимися маринистами, с творчеством которых Коста был наверняка познакомился, учась в Академии художеств.
Р. Судковкий. Дарьяльское ущелье. 1884 г.
И. Занковский. Дарьяльское ущелье. Вторая половина XIX в. Нижегородский художественный музей
И. Айвазовский. Дарьяльское ущелье. 1862 г.
Совершенно необязательно, что Терек писался с натуры. Это могла быть работа по памяти или даже копирование знаменитых предшественников. Но какой бы ни была история этого этюда, с Очаковом она не может быть связана.
Поэтому не будем торопиться с выводами и недооценивать дарителя пейзажа, ведь возможно, она как раз и знала об этюде намного больше, чем мы…
Увидеть пейзаж в подлиннике и весь мемориал Хетагурова можно в Музее-усадьбе В.И. Смирнова со среды по воскресенье.
Музей-усадьба В.И. Смирнова со стороны входа в мемориал Хетагурова
